beckyhammon.ru

Картина «Жизнь в тайге» сургутянки Ксении Артеевой была признана лучшей на ежегодном фестивале угро-финских фильмов в Эстонии. Судьи по достоинству оценили экранизацию жизни простой хантыйской женщины, из которой узнали об обычаях и традициях этого народа и о том, каково жить вдали от цивилизации. За главный приз боролись около 60 авторов. Сургутянке удалось обойти и своих соотечественников – из Карелии, Удмуртии и Москвы. О фильме, фестивале и неожиданном признании Ксения рассказала корреспонденту «СТ».

Источник http://ugra-news.ru/article/19062015/14434

Как оказалось, эстонцев в детстве пугают сургутскими морозами и они до сих пор думают, что к нам ссылают людей на исправительные работы

— Ксения, расскажи подробнее о самом фестивале.— Это ежегодный фестиваль угро-финских фильмов в Эстонии, на который приезжают представители этих народностей. Первый состоялся в прошлом году. Фестиваль проходил в небольшой деревне Цийстна, вдали от больших городов. Его особенность заключалась именно в окружении: природа, рожь, кони, зеленая трава, маленькие домики. В этом году в течение четырех дней фестиваль посетили порядка 100 участников и зрителей, преимущественно — местных жителей. Не все из них кинематографисты. Со мной, например, жила австралийская художница, которая рисовала ландшафт, природу. А еще ребята-антропологи из Москвы, изучающие культуру селькупов (народов ЯНАО), привозили небольшую фотовыставку. Из России было много участников-журналистов из ВГТРК Карелии, Удмуртии и Марий Эл. Всего конкурсанты представили около 60 фильмов – в первую часть вошли картины финно-угорских народов, не имеющих своей государственности, во вторую – венгерские, финские, эстонские и саамские фильмы. Также были короткометражные фильмы и анимация. Все они боролись за четыре спецприза и победу в номинациях «Лучшая операторская работа», «Лучшая режиссерская работа», «Лучший анимационный фильм» и, конечно же, «Лучший фильм фестиваля».— Как долго ты работала над своим фильмом?— Работать над ним я начала еще в 2013 году. Снимался он в течение десяти дней, которые я провела на стойбище, а вот процесс монтажа занял больше года. Хронометраж «Жизни в тайге» составляет 24 минуты. А первый кадр фильма был снят при таких обстоятельствах. Я спала и в пять утра Анна Петровна меня разбудила с топором и позвала в лес. Также во время монтажных работ по воле судьбы я познакомилась с великолепным музыкантом – Рустамом Мулачановым. Без его музыки фильм бы не имел такого успеха.— Если честно, ты ехала за победой или ради участия?— Я ехала туда за новыми знакомствами, ради обмена опытом и обучения. Но посмотрев в первый день конкурсные работы, глубоко в душе надеялась на победу в номинации «Лучшая операторская работа», так как качество картинки моего фильма очень высокое. На награждении говорили, что мой фильм впечатлил судей, вызвал много вопросов, ответы на которые они хотели бы узнать из последующих фильмов. Победа в номинации «Лучший фильм фестиваля» была неожиданной. В качестве пожеланий члены жюри попросили меня, чтобы в следующий раз мои герои говорили на родном языке, а на экране бежали титры на английском. Похвалили меня за то, что мне удалось влиться в хантыйскую семью и при этом остаться «незамеченной». В качестве награды меня ждал еще один не менее крутой приз: пост-продакшн следующего фильма в крупной эстонской студии кино.— «Удалось остаться незамеченной». Представители коренных малочисленных народов Севера вообще к себе никого не подпускают. Как удалось договориться с главными героями? — Здесь огромное спасибо нужно сказать руководителю проекта «Мелодии ремесел» Ольге Шабалиной. Она вела все переговоры и организовывала выезд. К Анне Петровне я поехала снимать изготовление корневатика. Но, приехав на стойбище, героиня сказала: «А я ничего не умею». Потому все это время я просто следила за ней, везде ходила с камерой. Больше всего я горжусь сценой приготовления хлеба – Анна Петровна вспоминала голодные военные годы и даже не подозревала, что я снимаю.— Именитые режиссеры любят рассказывать о том, что осталось за кадром…— Конечно, очень многое осталось за кадром. Например, когда мы с членами семьи главной героини поплыли на моторной лодке проверять сети, меня выбросили в воду – решили так пошутить. А я вообще не умею плавать, но главное, что уцелела камера! Потом они подстрелили какую-то птицу и начали меня ею пугать, смеясь и разговаривая на своем языке. Также по просьбе героев остались за кадром сцены с участием детей.— Теперь в Эстонии знают о жизни ханты. Но, судя по твоей записи на странице в одной из соцсетей, мало кто представляет, что такое Сургут.— Когда меня поселили в эстонскую семью, в ней меня, естественно, спрашивали: «Откуда приехала?» – на что я робко отвечала: «Из Сургута».

Кто-то из участников при знакомстве радостно восклицал: «О! Сургутнефтегаз!». Мне понравилось, что не было этого стандартного стереотипа про медведей и оленей на улицах. Долго приходилось объяснять, почему я не говорю на хантыйском, если я родилась и живу в Югре, но им это все равно казалось странным.— Догадываюсь, что планы у тебя теперь грандиозные… — На фестивале, посмотрев фильм удмуртов про традиции поминания усопших, я провела параллель с русскими обрядами и записала себе в блокнотик выяснить, как этот обряд совершается у ханты. Очень много мыслей в голове, проектов, которые не дают больше ни о чем думать. Во время отпуска в августе я планирую искать новых героев, возможно, спонсоров. Ранее в подобных конкурсах я не участвовала. Это был мой дебют и весьма удачный. Масштабно и в точку. Думаю, на следующий год придется сильно постараться, чтобы удержать планку.Пользуясь случаем, хочу поблагодарить родных, близких, друзей и редакцию газеты «Сургутская трибуна» за поддержку. Теперь я точно знаю, что двигаюсь в правильном направлении.